Митрополит Викторин
«Мы должны сократить разрыв между количеством крещеных и количеством воцерковленных»
2-3 февраля 2016 года в Зале церковных соборов Храма Христа Спасителя прошел Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. Собор, в котором приняло участие более 300 архиереев, был посвящен подготовке к участию Русской Православной Церкви во Всеправославном Соборе, а также обсудил ряд важнейших для Церкви вопросов и подвел итоги работы за межсоборный период.
О своих впечатлениях об Архиерейском Соборе, о его положительных результатах, а также о том, могут ли его итоги отразиться на жизни Ижевской епархии, нам рассказал митрополит Ижевский и Удмуртский Викторин.
— Владыка, Вы приняли участие в Архиерейском Соборе. Расскажите, как проходит работа этого органа? В каком формате проводятся заседания? Есть ли место дискуссии при принятии тех или иных решений?
— Во-первых, хочу отметить, что я впервые присутствовал на Архиерейском Соборе, так как за время моего служения в архиерейском сане, таких соборов еще не проводилось. В прошлом году я был участником Архиерейского совещания. Это было совещание, но Архиерейский собор проходит приблизительно в таком же формате: Межсоборным присутствием готовятся проекты документов, а в ходе собора они обсуждаются и принимаются.
На соборе присутствовали только правящие архиереи. Были архиереи из России, Украины, Белоруссии, Молдавии из дальнего зарубежья – более 300 человек. Каждому присутствующему предоставлялась возможность задавать вопросы, обсуждать документы, предлагать поправки.
— Вы сами смогли задать какой-либо вопрос, вынести что-то на обсуждения? Если да, то о чем Вы спрашивали?
— Как известно, центральным моментом Архиерейского Собора стало обсуждение проекта документов, которые будут утверждаться в ходе Всеправославного Собора в день Пятидесятницы в этом году. У меня возник вопрос относительно одного из этих документов – «Таинство брака и препятствия к нему». Как правящему архиерею, мне часто приходится сталкиваться с таким вопросом, как развод. Люди приходят и просят разрешение расторгнуть брак по той или иной причине. Почему бы не внести этот вопрос в документ Всеправославного Собора? Но, в ходе обсуждения выяснилось, что такой вопрос мы не имеем права вносить в данный документ, потому что Таинство брака в принципе не расторжимо. Что Бог сочетал, того человек не имеет права разлучать. Поэтому развенчать мы не можем и не можем поднимать этот вопрос на Всеправославном Соборе. Больше вопросов я задать не успел, поскольку участников было много и у каждого были вопросы.
— В ходе Архиерейского Собора Патриарх Кирилл много говорил об итогах Всеправославного предсоборного совещания, прошедшего накануне. Всеправославное совещание, так называемый Синакс, есть подготовка к грядущему Всеправославному Собору. Мы знаем, что есть люди в церковной среде, которые выступают против участия Русской Православноц Церкви во Всеправославном Соборе. Как Вы оцениваете позицию этих людей?
— С самого начала Архиерейского Собора у меня сложилось ощущение давления извне на его участников. Когда мы заходили в Зал церковных соборов Храма Христа Спасителя, нас всегда встречала толпа людей, которые не просто молча раздавали какие-то брошюры, но и громко кричали, что народ России не согласен и не дает согласия на участие Русской Православной Церкви во Всеправославном Соборе. Эти «протесты» продолжались на протяжении двух дней. Я почитал эти листовки, в них от имени «всего российского народа» говорится о том, что наша Церковь не должна участвовать во Всеправославном Соборе, а вот почему не должна не понятно! Есть призыв не участвовать, но нет разъяснения почему. Эти люди подобны нашей политической оппозиции: «сам не знаю против чего я, но против!». Я спросил одну женщину у входа в зал церковных соборов: «почему мы не должны участвовать? Да, пятьдесят лет не было подобных соборов. Мы не имеем права встретиться и обсудить какие-то жизненные вопросы?». Эта женщина не смогла мне ответить, но в то же время кричала, что народ против!
Эти «протесты» меня очень удивили. Я спрашивал об этом у других владык, мне сказали, что подобные демонстрации бывают всегда у Храма Христа Спасителя во время Архиерейских соборов. Листовки этих демонстрантов, большей частью, посвящены протесту против введения электронных документов, против ИНН и тому подобное. Совсем немного внимания уделяется Всеправославному Собору. В то же время мы знаем позицию Святейшего Патриарха, который выступает за свободу выбора для граждан при использовании электронных или бумажных документов – об этом он сам не однократно заявлял во время официальных выступлений. Но, тем не менее, протестующие все равно находятся.
Меня также удивило в этих листовках осуждение выступления Святейшего Патриарха в Государственной Думе. Получается, что какой-то части верующих не нравится взаимодействие Церкви и государства. Получается, что эти протестующие у Храма Христа Спасителя желают, чтобы Церковь была в оппозиции государству, чтобы вела политику враждебную государственной. Встреча с такими протестующими произвела неприятное впечатление.
— Но, может быть, такая тревога по отношению ко Всеправославному собору небезосновательна? Ведь в народе реально бытует поверье, что будет «Восьмой вселенский собор», который, якобы, утвердит какие-то ложные христианские учения.
— Отождествление Всеправославного Собора с каким-то «Восьмым вселенским собором» — это в корне не верно и об этом не раз говорил Святейший Патриарх Кирилл. Собор не планирует вводить каких-то новшеств в жизнь той или иной Поместной Церкви. Собор будет стремиться утвердить мир среди Поместных Церквей. Сам этот Всеправославный собор сможет состояться только тогда, когда в нем примут участие все Поместные Церкви, а к этому сейчас не готовы Грузинская, Антиохийская и Иерусалимская Церкви. Без их участия собор просто-напросто не состоится.
Святейший Патриарх, рассказывая об итогах Всеправославного совещания в Шамбези, отметил, что по его настоянию был снят вопрос о переходе на новый стиль календаря. То есть, как мы жили по старому стилю, так мы по нему и будем жить. Также были опасения, что так называемая «Украинская Православная Церковь Киевского Патриархата» получит автокефалию. Святейшему Патриарху Кириллу пришлось приложить максимум усилий, для того чтобы Вселенский Патриарх сделал на Всеправославном совещании заявление, что никогда Киевский Патриархат не получит автокефалию. Из этих двух главных вопросов, вынесенных на обсуждение на совещании в Шамбези, понятно, что никаких опасений для Русской Православной Церкви нет, что никаких постановлений против нее принято не будет.
— Но ведь все равно найдутся люди, которые будут против, даже при таком раскладе событий.
— Никто не может объяснить, почему эти люди против участия Русской Церкви во Всеправославном соборе! И я не могу понять, почему они против этого. Если бы речь шла о встрече с католиками, то можно было бы еще понять. Но тут собираются встретиться предстоятели Православных Церквей, чтобы обсудить наболевшие вопросы! Я просто не понимаю, что в этом может быть плохого?!
Приведу для сравнения такой пример. На Архиерейском соборе очень много внимания уделялось вопросу взаимодействия Церкви со СМИ. Перед правящими архиереями выступал председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда. Среди архиереев есть люди разного возраста: кто-то активно пользуется компьютером и интернетом, кому-то, в силу возраста, это не доступно. Но Владимир Романович, очень подробно и доступно объяснял, почему так важно присутствие Церкви в медиа-пространстве, какая целевая аудитория у тех или иных ресурсов в сети Интернет, куда и как лучше направить проповедь.
Казалось бы, это хорошая и правильная программа – проповедь в медиа-пространстве действительно очень важна, но ведь обязательно найдутся противники и у этих идей, которые скажут, что Церковь компьютеризирована. По аналогии с этим, конечно же, обязательно найдутся противники и участия Русской Церкви во Всеправославном Соборе. Любую хорошую идею можно вывернуть и выставить в негативном свете. Именно эти и занимается вся эта «православная оппозиция».
— Что можно сделать с этими «протестами»?
— Время само расставит все на свои места. То, что сейчас делает Московский Патриархат, те идеи, которые продвигает Святейший Патриарх, принесут свои плоды, а все эти протесты со временем сами собою исчезнут. Наша задача сейчас – не вступать с ними в острый конфликт, чтобы не допустить каких-то новых расколов.
— Вернемся к другим темам Архиерейского Собора. Важным моментом стала канонизация ряда святых, в особенности архиепископа Серафима (Соболева). В постановлениях мы читаем, что собор подтверждает важность дальнейшей работы по сохранению памяти о мученическом и исповедническом подвиге угодников Божиих. Епархиям, благочиниям и приходам надлежит продолжить работу в этом направлении, усилив ее в связи с приближающейся 100-летней годовщиной убиения первых новомучеников Церкви Русской. Какая работа в этом направлении ведется у нас?
— Действительно, вопросам канонизации святых на соборе уделялось много внимания. Дело в том, что в 2000-м году было прославлено в лике святых большое число новомучеников. Сейчас, в связи с рассекречиванием документов из архивов ФСБ, постепенно открываются все новые подробности из жизни того или иного святого. Поэтому, на Архиерейском Соборе прозвучала рекомендация нам, чтобы мы не торопились причислять к лику святых человека, без подробного изучения всех обстоятельств его жизни. В ходе собора был сформулирован такой принцип канонизации: мы должны увидеть явные чудеса от мест захоронений, или других мест, связанных с жизнью человека, либо чудес от молитвенного обращения к тому, кого мы планируем прославить в лике святых. Сам факт гибели за веру или претерпевания мучений не дает еще нам повода говорить о прославлении в лике святых.
Из этого обсуждения я сделал для себя несколько выводов. Во-первых, нам нужно увековечивать память тех, кто пострадал за веру на нашей Удмуртской земле: ставить памятники на местах их гибели, или на тех местах, где они жили, чтобы подвиг пострадавших за веру был известен людям. Но не торопиться подавать запрос в Синодальную комиссию по канонизации святых. Когда люди узнают об этих наших новомучениках, когда начнут обращаться к ним за помощью, когда начнут проявляться какие-то явные чудеса по молитвам этих святых, только тогда мы сможем поднять вопрос о канонизации.
Примером в этом нам должна служить канонизация архиепископа Серафима (Соболева) – Болгарская Церковь обратилась к Архиерейскому Собору, предоставив столько свидетельств о святости этого человека, что ни у кого не осталось сомнений в том, что необходимо прославить владыку Серафима в лике святых. Так и мы должны, прежде чем подавать запрос в Синодальную комиссию по канонизации, сначала собрать необходимое количество неопровержимых свидетельств о святости.
Мы будем вести работу в этом направлении. У нас в епархии есть, так сказать, «кандидаты» на прославление в лике святых, но материалов нужно собирать больше. В ближайшее время, в связи с этим, я планирую расширить епархиальный отдел по канонизации святых. Сейчас в этом отделе трудится один человек – священник Георгий Харин. К этой работе нужно подтянуть историков-краеведов. Когда будет готов обновленный состав епархиальной комиссии по канонизации, мы сделаем ее межъепархиальной, она будет работать не только в Ижевской епархии, но по всей Удмуртии в целом, чтобы объединить усилия в этом направлении.
Это очень серьезный вопрос, над ним должно работать сразу несколько специалистов, и ни в коем случае нельзя торопиться. Поспешность в канонизации некоторых святых привела к тому, что сейчас идут обсуждения: а был ли тот или иной человек достоин прославления в лике святых?
— Вы сказали, что в Удмуртии есть «кандидаты на канонизацию». Кого Вы имеете в виду?
— До определенного времени я не стану отвечать на этот вопрос. Скажу лишь, что мы недавно готовили материалы по канонизации одного человека, но со временем открылись новые факты из его жизни, которые вынудили нас приостановить эту работу. Дело в том, что документы в архивах спецслужб имеют срок секретности. Пока мы готовили материалы по канонизации, рассекретились некоторые документы, вскрылись новые обстоятельства жизни человека. Раньше причисляли к лику святых только потому, что человек подвергся репрессиям, опыт показал, что этого мало. Как я уже сказал, сейчас нам очень важно не спешить.
— Большая часть постановлений Архиерейского Собора была посвящена проблемам внешних церковных связей – ситуации на Ближнем Востоке, Всеправославному собору. Почему уделяется мало внимания проблемам внутренним? Вы сказали о том, что обсуждались вопросы канонизации святых. А как же работа с молодежью, взаимодействие Церкви и общества, религиозное образование? Эти темы хоть и банальны, но актуальны до сих пор. Пытался ли кто-либо из участников собора предложить к обсуждению внутренние проблемы?
— Архиерейский Соборы был посвящен, в первую очередь, подготовке к Всеправославному собору, для этого он и созывался. Но, тем не менее, нашлось место и вопросам внутренней церковной жизни. Помимо вопросов о канонизации святых и взаимодействия со СМИ, поднимался вопрос о катехизации верующих. В данный момент полным ходом идет разработка нового катехизиса, доступного для мирян. Он мог бы использоваться, например, при подготовке людей ко крещению. Проект этого катехизиса обсуждался нами на Архиерейском Соборе: в него были внесены поправки, предложено упростить его язык, сделать более понятным для обывателя. Данный катехизис планируют выпустить уже в этом году.
В связи с этим подняли вопрос и о необходимости создания бесед перед Таинством венчания.
Вопрос о создании таких пособий встал в связи с тем, что зачастую огласительные беседы или беседы перед венчанием бывают затянутыми и непонятными для мирян. Катехизис, написанный доступным языком, призван решить именно эту проблему.
К тому же, в ходе Архиерейского Собора, подводились итоги работы, проделанной за межсоборный период: увеличение числа епархий и благочиний, рост количества священнослужителей, реформа духовного образования и тому подобное. Святейший Патриарх приводил статистические данные по этому поводу, но без подробного обсуждения.
В то же время я и не вижу смысла сейчас что-то подробно обсуждать: перед всеми нами, правящими архиереями и священнослужителями, поставлены задачи, нам нужно их решать, и все проблемы внутренней церковной жизни сейчас связаны только с решением этих задач, с их реализацией. Вот когда мы реализуем все те планы, которые ставит перед нами Святейший Патриарх, тогда можно будет обсуждать уже что-то новое.
— Какие это задачи?
— Все эти задачи указаны в определениях Священного Синода. Нам нужно поднимать уровень преподавания «Основ православной культуры» в школах. Сейчас все поняли, что массовое открытие семинарий в 90-х годах, не дает ожидаемого результата – куда важнее заботиться о том, чтобы со школьных лет человек узнавал о православной вере и приобщался к ней. В нашей епархии, например, нет своей семинарии, но в этом нет ничего страшного – наши священники проходят обучение в Казани, Перми и других городах. Главное для нас сейчас – это принести религиозное образование в массы. Нам нужно поднимать уровень преподавания в воскресных школах, открывать новые, создавать катехизаторские курсы, производить общую катехизацию всех православных.
Я всегда говорил, что моя задача – это сократить разрыв между количеством крещеных — 80% и количеством воцерковленных – 10%. Количество воцерковленных должно расти. Это достигается путем образования.
— Архиерейский Собор в очередной раз поднял вопрос об останках Царской семьи. Далеко не все, наверно, понимают, почему стоит вопрос об исследовании останков. Почему в этом участвует Церковь? Ведь, если Церковь почитает всю Царскую семью как страстотрерпцев, значит у нее нет сомнения в подлинности останков отдельно взятых ее членов? Разве не так? Расскажите, пожалуйста, об этом вопросе, ведь сегодня далеко не каждый может в нем разобраться сам, без глубокого погружения в историю расследования обстоятельств гибели Царской семьи.
— Честно скажу, что для меня этот вопрос до недавнего времени тоже не совсем был понятен. Я всегда удивлялся: почему Церковь сомневается в подлинности некоторых останков Царской семьи? Тем более что, те останки, которые нашли в Ганиной яме, уже захоронили в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге и уже почитается верующими как подлинные останки Царской семьи. Но Церковь не участвовала в погребении — в лице Святейшего Патриарха и епископата. Священник, который совершал чин отпевания при погребении останков, не называл имена членов Царской семьи, а молился о тех, «ихже имена Господь Сам ведает». То есть сомнения у Церкви в этом вопросе были изначально. Оказалось, что руководство нашей страны в лице, тогда еще, Бориса Николаевича Ельцина, который, кстати, сам был родом из Свердловской области, очень поспешило при обретении останков Царской семьи. Тех материалов, которые в то время собрало следствие, не было достаточно для Церкви в лице Патриарха Алексия, а теперь уже и Патриарха Кирилла. К тому же, как оказалось, на Ганиной яме было множество и посторонних тел. Нужна более основательная и серьезная экспертиза. Сейчас такая экспертиза готовится: Церковь передала следствию образцы останков предполагаемой Царской семьи, также были взяты образцы останков царя Александра III — их предстоит изучить нескольким независимым комиссиям. В том, что Церковь хочет докопаться до истины в этом вопросе, нет ничего плохого — эту же позицию поддерживает и нынешний глава государства Владимир Путин.
— Спасибо Вам, владыка, за подробные разъяснения, и последний вопрос: могут ли постановления собора как-нибудь в ближайшее время отразиться на жизни нашей епархии?
— На жизни епархии сейчас ничего кардинально не отразится. Во-первых, как уже говорилось, собор был посвящен, прежде всего, подготовке к участию Русской Церкви во Всеправославном Соборе. Во-вторых, Святейший Патриарх так сформировал программу своей деятельности, что внутренняя жизнь Церкви зависит сейчас не от постановлений Архиерейских Соборов, которые созываются раз в два года, она больше регулируется постановлениями Священного Синода, который заседает не реже четырех раз в году. Каждый Синод — это новый толчок, побуждающий епархии к активной деятельности. И это очень правильно, в современном, постоянно изменяющемся, мире так и должна жить Церковь.
Мы всегда знаем, чего от нас ждет Святейший Владыка, знаем какие задачи перед нами стоят, знаем в каком направлении нам надо работать, что нужно делать. Я знаю, что для меня этой работы хватит на всю оставшуюся жизнь.
Беседовал Игорь Рысаев
