Иеромонах Гавриил (Ешкеев) – мученик из стада Христова
Служа более 18 лет в Русской Православной Церкви, я встретил среди прихожан Свято-Успенской и других церквей города Ижевска, южных и центральных районов республики много благочестивых христиан-удмуртов. Они несли и продолжают нести удивительные, непосильные для современного читателя подвиги благочестия, до конца жизни оставаясь глубоко верными нашей Святой Православной вере. Евангелие, Псалтирь, Молитвословы, Канонники, Акафистники, Жития святых для них являются путеводной звездой, настольной книгой – книгой жизни.
В постах и молитвах, в делании добрых богоугодных дел проходит их скромная, скрытая, почти недоступная для посторонних глаз, тернистая жизнь. Жизнь полная тревог и переживаний за свое прошлое и будущее, за судьбы неверующих сродников, детей, внуков. Живут они в скорбях, тесноте, бедноте, и ни на что не жалуются. Они все терпят и молятся за всех, за все благодарят Господа. Они добрые труженики на ниве Христовой. Они наши матери, бабушки, дедушки, братья и сестры – сродники по крови и по духу. Они в поте лица истово, каждодневно, без отдыха и выходных трудились во славу нашего Отечества в ушедшем полуголодном, полном войн и революционных преобразований ХХ веке.
В годы лихолетья, невиданных гонений на Церковь, когда в мучениях и страданиях, испытывалась истинность веры, из среды удмуртов вышли великие подвижники христианского благочестия, испытавшие все тяготы сталин-ских концентрационных лагерей, отдавшие свою жизнь ради Христа и Его Благой Вести. Через мучения, страдания они шли на Голгофу, но от христи-анской веры, от своих убеждений не отреклись. Тем они спасли свои душу для жизни в вечных обителях Отца Небесного.
Об удмуртских подвижниках христианского благочестия в 2002-2003 годах я опубликовал 10 очерков в республиканском журнале «Кенеш», а в 2004 г. по просьбе удмуртских читателей эту серию опубликовал отдельной книгой с кратким резюме на русском языке: «Кылё тодэм калыкъёс. О благочестивых христианах Удмуртии» (Ижкар, 2004. – 148с.)
Свое сегодняшнее очень краткое выступление я посвящаю жизни и земным подвигам одного из этих подвижников – иеромонаху Гавриилу (Ешкееву).
…Эшкей Микайло, он же Михаил Васильевич Ешкеев, он же иеромонах Гавриил, родился в конце XIX в. в деревне Большой Жужгес Нылги-Жикьинской волости Сарапульского уезда, современного Увинского района в глубоко верующей христианской, крестьянской семье.
Во всей округе уже не осталось людей хорошо знающих жизненный путь подвижника Православной Церкви. Пишу по воспоминаниям глубоко верующей подвижницы нашей церкви, просидевшей за веру 7 лет в сталинских лагерях, Анны Павловны Тимофеевой (1919-1998 гг.), лично знавшей иеромонаха Гавриила и уроженки д. Б. Жужгес Л.Л. Карповой – коллеги по науке, доктора философии, собравшей по моей просьбе сведения о своем земляке среди своих односельчан. Материалы НКВД — КГБ о М.В. Ешкееве мне не были доступны.
Михаил с молодых лет полюбил церковные службы, с усердием читал молитвы. Вместе с родителями строго держал пост. С усердием трудился в единоличном хозяйстве, рос он послушливым и смиренным, везде и во всем слушался своих родителей, с почтением относился к старшим.
Все воскресные и другие праздничные дни он проводил в храме. Помогал разжигать кадило диакону или пономарю, следил за чистотой в пономарке. С молодых лет он уже знал все богослужение наизусть, по благословению священника он вставал на клирос для чтения часов, шестопсалмия. Настоятели церквей сёл Нылга-Жикья и Булай-Юмья молодого Михаила полюбили как родного сына, послушного, скромного удмуртского мальчика. Вся округа его начала называть за глаза «восяськись Микайло» (молящийся Михаил).
Так прошло его детство и отрочество. В крестьянском хозяйстве всегда нужны рабочие руки и родители Михаила решили женить сына. Думы и мысли молодого человека жили с Богом, но перечить родителям не стал. Со-сватали девицу Наталию из соседней деревни Косоево, из благочестивой семьи.
— Будем ли мы с тобой счастливы? – спросила Наталия своего будущего мужа.
— Наше счастье будет на Небе, — ответил Михаил своей будущей жене.
Глубоко верующие молодые люди прежде венчания, между собой, перед Богом дали слово: жить как брат с сестрой. Свою клятву они с достоинством пронесли через всю свою жизнь. Трудились вместе, вместе и посещали богослужения в храмах.
Страшные, тяжелые годы достались молодым супругам Михаилу и Наталии пережить: революция, гражданская война, голодные годы, НЭП, коллективизация… Жизнь, казалось, перевернулась в другую сторону. Вместе с коммунистами, комсомольцами в древнюю деревню пришла новая жизнь: началась война с религией, верующими. Один за другим приходят злые вести: в таком-то городе или в селе закрыли или разрушили церковь, церковь превратили в клуб или магазин; такого-то священника расстреляли, другого отправили за решетку. Пошли разговоры о том, что на земле воцарился антихрист, скоро начнут ставить номера, а потом – страшный суд…
В этот тяжелый период в жизни христиан, договорившись с женой, получив благословение от духовного отца, Михаил отправился в Сарапул к епископу за благословлением на постройку часовни в родной деревне Большой Жужгес. Вернувшись из Сарапула, сруб для постройки нового дома он перенес на конец огорода и соорудил часовню.
Местный архиерей – не-то Сарапульский, не-то Ижевский епископ вскоре Михаила посвятил в диаконы, а потом – во иереи. По просьбе Михаи-ла и с согласия его супруги Наталии, Михаила постригли в монахи с именем Гавриил. Так он стал иеромонахом Гавриилом.
Видя как народ собирается к нему на службу, требы, он решил к часов-не соорудить алтарь, а с его завершением начали служить литургии во вновь возведенной церкви. Самим им построенной церкви он стал священнослужителем. Вместе с супругом Михаилом, по воспоминаниям Анны Павловны, тайный постриг приняла и Наталия.
На ежедневные богослужения в церкви д. Б. Жужгес собирались ве-рующие христиане всей округи. Отец Гавриил проповедовал им на родном удмуртском языке. Сюда стали приходить миссионерки из удмуртского мо-настыря с. Шаркан, прихожане из закрытого храма с. Николо-Березовки, из-за Камы, монахи из Седмиезерной пустыни из-под Казани и других мест. А сколько было странников, нищих из многих уголков России! Из одного уцелевшего прихода в другой приход они ходили с сумой на плечах. Иеромонах Гавриил их как родных братьев и сестер встречал, а Наталия для них готовила еду. В доме иеромонаха Гавриила и тайной монахини Наталии теплый угол для ночлега находили странники, нищие.
Сотрудники НКВД давно уже взяли на прицел церковь в д. Б. Жужгес, давно уже точили зуб на ее служителя отца Гавриила – страстного проповедника слова Божиего среди прихожан, вокруг которого собирались истинно верующие антиобновленцы, сторонники убиенного епископа Синезия. Он сам и его чада призывали народ без боязни новых властей держаться за веру Христову.
В конце 20-х годов ХХ столетия в д. Жужгес-Пельга, как и во все сель-ские регионы России, пришли печальные вести: раскулачивание зажиточных крестьян в поте лица добывавших средства к безбедному существованию се-мьи, образование коммун, колхозов, совхозов. У крестьян насильно отбирали землю, домашних животных, сельхозинвентарь, хозяйственные постройки, а самих хозяев ссылали в отдаленные места, как врагов народа. От таких диких революционных преобразований народ пришел в уныние, начались волнения: брат пошел против брата, сын против отца. Пролились не только слезы, но и кровь. Среди мирных, трудолюбивых крестьян появилась вражда, ненависть, злоба, зависть и другие пороки. Порочные – нелюбящие труда, любодеи, лю-бители вина – люди взяли верх в деревне. Сельская община, регулирующая общественную жизнь села, во главе с выборным старостой и другими ува-жаемыми сельчанами, деградировала, вскоре перестала существовать.
Народ заблудился: куда, кому идти, что делать, где правда? Много бы-ло приходящих с вопросами в церковь, были и отходящие от веры, от церкви. Утешающих словом Божиим страждущий народ иеромонаха Гавриила Ешкеева власти обвинили в подстрекательстве против советской власти в деле образования коммун, колхозов и 1929 году его арестовали, отправили в ГУЛАГ. Церковь закрыли.
Пройдя через страшные сталинские лагеря иеромонах Гавриил вернул-ся в родную деревню. Он не сломался, веру не потерял, она стала еще крепче, огненной. Проводить службы в его построенной церкви ему больше не раз-решили. Вокруг своего пастыря собрался народ и они начали проводить служения в лесных землянках, вдали от глаз НКВД и их приспешников, донос-чиков из своей сельской же среды. Говорят, что в семи местах были тайные скиты у последователей иеромонах Гавриила. НКВД не дремала, следила за каждым его шагом. Бесконечные допросы, аресты, устрашения не сломили духа проповедника слова Божия родному народу. Но один раз, не выдержав бесконечных издевательств, Наталия обратилась к иеромонаху Гавриилу с такими словами:
Отче, разве не боишься, ведь могут тебя убить! Может быть, перестанешь уже проповедовать?
На это отец Гавриил ответил:
— Бегущую родниковую воду никто не сможет остановить.
Вскоре иеромонаха Гавриила вновь арестовали. Начались допросы, пытки. Его пугали и уговаривали принародно отказаться от Бога, за что ему обещали свободу, безбедную жизнь. Кого, кого, может быть, кого-то и воз-можно было уговорить, но не Михаила Ешкеева – иеромонаха Гавриила, с утробы матери истинного благочестивого христианина не знающего, не при-знающего грязной жизни, предательства. Нет, он никогда не откажется от Бо-га! Никогда не сядет рядом с Иудой!
В 1938 году иеромонаха Гавриила, в миру Михаила Васильевича Ешкеева, как «врага народа» расстреляли. Еще одна душа праведника, мученика-удмурта за веру Христову, за проповедь Его Благой Вести, вознеслась к престолу Господа Бога Вседержителя на Его нелицеприятный суд.
В том же году церковь, построенную о. Гавриилом, разрушили. По воспоминаниям А.П. Тимофеевой, перед этим они с сестрой Елисаветой отправились в д. Б. Жужгес, как бы в разведку: узнать, что сохранилось от дав-но закрытой церкви и убиения ее настоятеля. После полуночи тайком они добрались до церкви. Внутри все было уже пусто, а на чердаке кое-чего нашли, в первую очередь – Голгофу. Через искушения, с Божией помощью, ее перенесли в Ижевск. Она до сих пор стоит в Свято-Успенской церкви.
В «Откровении св. Иоанна Богослова» сказано: «И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Откр. 14:13). А куда же пойдут души разрушителей домов Божиих, убивших иеромонаха Гавриила и других десятков, сотен, тысяч праведников, людей Божиих? Бог знает, Бог им Судья.
… А как сложилась судьба Наталии после убийства иеромонаха Гавриила? По собранным Л.Л. Карповой по крупицам материалам, Наталия жила еще продолжительное время в той же д. Б. Жужгес Увинского района. Дом пришел в ветхость, развалился, она на этом же месте построила нечто похожее на балаган, местом жилья послужило подполье старого дома — землянка. Власти на нее смотрели не только как на отсталую от новой жизни верую-щую женщину, но и как на жену врага народа. Наталия жила с молитвой, с Богом. Она взяла на себя еще такой подвиг: у односельчанина Василия Сулейманова жену Елену при родах парализовало, она не могла не только что-то работать, но и вставать с постели. В крестьянском хозяйстве нужны жен-ские, рабочие руки. Василий привел другую жену, а Елена с младенцем ни-кому не нужна стала. Новая жена Василия обижала, унижала её. Тогда Наталия решилась никому не нужную калеку с ребенком взять к себе домой – в свой балаган-шалаш с землянкой.
Очень были тяжелы военные и послевоенные годы: голод. Как жену врага народа Наталию в колхоз не приняли, больной женщине, инвалиду Елене, как сейчас, пенсию не давали. Питались тем, что Бог пошлёт – жили огородом, собирала грибы, ягоды, съедобную траву в лесу и на лугах, сушила на зиму. Была коза, для подрастающего малыша, Филиппа, нужно было молоко.
Филипп подрос, женился, построили новый дом на месте землянки-шалаша. Выросли пятеро детей, за ними ухаживала бабушка Наталия и Елена. По молитвам Наталии, ее тело «размякло», она начала подниматься с постели, но ходить до конца своей жизни не смогла.
К этому времени не только матушка Наталия и Елена умерли, но отошел уже в мир иной и Филипп – воспитанник матушки Наталии, отец пятерых детей.
…Такова судьба – жизнь и смерть – людей Божиих из прошедшего тяжелейшего, можно сказать, трагического прошлого Российского государства, взявшего курс на строительство коммунистического, атеистического общества. Шло невиданное гонение на Церковь, на верующих. Теперь воочию видим что из этой безумной политики получилось. Ибо написано: «Мне отмщение, Я воздам», говорит Господь (Рим. 12:19). «Я – и нет Бога, кроме Меня: Я умертвлю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю; и никто не избавит от руки Моей. Когда изострю сверкающий меч Мой, и рука Моя примет суд, то отмщу врагам Моим, и ненавидящим Меня воздам… Тогда сказал им (Моисей): положите на сердце ваше все слова, которые я объявил вам сегодня, и завещавайте их детям своим, чтобы они старались исполнять все слова закона сего» (Второзаконие 32:39; 41; 46).
И еще: раз наша конференция посвящена к 450-летию добровольного присоединения Удмуртии к Русскому государству, хочу обратить внимание на такой совершенно, казалось бы, незначительный факт: памятство и беспамятство народа. Я два раза выезжал в экспедиции на Арскую землю, в 1973 г. – к удмуртам, в 1983 г. – к татарам Заказанья, ибо до 1552 года, до завоевания Казани войсками Ивана Грозного, в Заказанье – на Арской земле жили удмурты, в составе Казанского ханства они имели свое удельное княжество со столицей в Арске. Чтобы обезопасить свои тылы, перед нападением на Ка-зань, Иван Грозный три полка своих солдат с пушками отправил на Арскую землю. Через два дня крепость пала и 12 удмуртских (арских) князей, всего же 5 тыс. человек, были приведены к присяге русскому царю.
С тех пор прошли столетия, но среди южных удмуртов до середины ХХ в. сохранялся гусельный наигрыш «Кузон усён гур» (Мелодия падения Казани); в д. Батырево (Тыло) Граховского района до 60-х годов ХХ в. сохрани-лась древняя реликвия – знамя, привезённая из Арской земли; ещё до Октябрьской революции 1917 г. удмурты южных, центральных районов, из Ар-ской земли собирались на общеплеменное моление возле д. Нырья Кукморского района Татарии, перенесенное из Арска. По рассказам татар д. Казанбаш (селение расположено в нескольких километрах от пос. Арск) до 1935г. на место, называемое Киремет приходили ходоки народа ар (удмурты) на моление, на поклонение месту древнего моления своих предков.
Прошло 383 года (1552-1935гг.) с момента падения Арска и изгнания удмуртов из этой земли, а их потомки через устные предания старшего поко-ления знали об Арске, об удмуртском эксэе (царе, князе), о древних святынях своих предков и шли к тем местам на поклонение. Несли посильные жертвы, обычно серебряные копейки, приносили в жертву утку. Это были люди с языческим менталитетом, не имели еще и грамоты, но они были патриотами своего древнего Отечества, хранителями древних религиозных традиций родного народа.
А мы, удмурты-христиане, как помним и чтим своих отцов, дедов, братьев, отдавших свою жизнь за веру, за Христа Бога нашего? Похавлиться особо нечем: во всем Увинском районе и его округе никто уже не помнит о судьбе иеромонаха Гавриила Ешкеева (прошло-то всего 70 лет со дня его убиения), не знают где он погребен, где находился его храм.
Кроме иеромонаха Гавриила, сколько же было еще убиенных, замученных в сталинских лагерях исповедников Христовой веры из Удмуртии, — никто толком не знает, имена их не записаны в синодики. А их было не так ма-ло. Конкретно этим вопросом никто не занимался. И ещё: использовать документы хранящиеся в фондах НКВД – КГБ, следует крайне осторожно, т.к. о «врагах народа» они добрых слов, правду не писали. Лучшие документы – воспоминания очевидцев, следует использовать и официальные документы, но с крайней осторожностью и с комментариями.
По привычной нерасторопности, по неумению видеть и ценить жизнь людей не из своего окружения, по незнанию духовной религиозной истории своего народа, жизнь удмуртских христиан-подвижников оказалось совершенно не отраженной в художественной и церковно-духовной литературе.
Протодиакон Михаил Атаманов (Ижевск)